Сад наслаждений

Отрывок из вставной пьесы о Сальвадоре Дали, завершающей роман «Сад наслаждений»

Поль (чувствуя себя поэтом):

Во мне назревала жажда побега. Желание все бросить и уйти в никуда.

Гала:

Как это красиво звучит! Ты лучше вспомни, что произошло на самом деле. Ты стащил все деньги, которые были в отцовской кассе, и умотал с ними на Таити, не сказавши никому доброго слова. Бросив нас всех на произвол судьбы без единого франка. Замечательный уход в никуда!

Да и надолго ли тебя хватило? Не успел приехать на Таити, как сразу стал ныть: «Гала, дорогая, жить без тебя не могу. Приезжай ко мне!»

(хмыкнув)

Денег выслал на дорогу.

Поль:

Но ты же приехала ко мне в Сайгон?

Гала:

Да. Я попыталась еще раз поверить тебе. Хотела воскресить нашу любовь. И что, скажи мне, из этого получилось?

Поль:

Как что? Мы вернулись назад в Париж и стали жить, как нормальная семья, без Макса.

Гала:

Вот именно. Твое романтическое бегство обернулось колониальной прогулкой. А твои друзья, вообще, меня возненавидели. Говорили обо мне не иначе как о ведьме и о яблоке раздора и общаться со мной отказывались категорически.

Ты-то продолжал с ними встречаться: у вас шла своя, кипучая жизнь. И привычки шляться по борделям ты тоже не оставил. А я прокисала одна в пустой квартире.

Еще хорошо, что в тот момент мы получили деньги по завещанию, целый миллион франков.

Поль:

Не смей так говорить о смерти папули.

Гала (не обращая внимания):

По крайней мере, у меня появилась возможность хорошо одеваться – я заказывала свой гардероб только Коко Шанель. Я смогла покупать красивые вещи, произведения искусства, путешествовать…

Поль:

Вот ты и промотала весь миллион. Смотри, денег почти не осталось. Из-за этого мы и вынуждены тащиться отдыхать в этот дурацкий деревенский Кадакес, а не на Лазурный берег…

Гала:

В любом случае это наша последняя поездка.

Поль (сразу пугаясь):

Опять ты за свое? Гала, дорогая, оставь эти глупые мысли. Ты моя жена в вечности, ты моя великая любовь. Другие просто не считаются.

Гала:

Мне осторчертели эти другие. Этот бардак из моих любовников и твоих любовниц.

На сцену вываливает целая куча народа. Впереди – фантомы хитренькой Алисы Апфель, «Яблочка», любовницы Поля, и Андре Гайара, последнего любовника Галы. На заднем плане – еще масса каких-то мужчин и женщин.

Поль:

Но, Галочка, я же не ограничиваю твою свободу! Пользуйся ею, наслаждайся! Разве ты не помнишь: я даже предлагал вам с Гайаром заняться любовью втроем?

Гала (взрывается):

И ты смеешь называть свободой этот гаденький, мелкий разврат? Для меня свобода – это только любовь. Любовь к одному мужчине, а не к десяти сразу. И чтобы этот мужчина меня любил – сильно любил, по-настоящему, и только меня одну. И я его тоже. И чтобы он был достоин моей любви.

Поль:

А я, конечно, не достоин?

Гала:

Нет. Поэтому я ухожу от тебя.

Разговор заходит в тупик.

Оба молчат.

На сцене появляется фантом Сальвадора Дали: он выходит из-за кулис на цыпочках, потом бросается бежать и, в конце концов, падает на пол и катается в смеховой истерике. Он очень смуглый; худой, даже хилый, неловкий. Ему 25 лет, но выглядит он еще младше.

Он завлекательно поглядывает на Галу и демонстрирует ей свою подмышку, выкрашенную в алый цвет.

И Поль, и Гала смотрят на него в недоумении.

Поль (после шока):

Ты что, хочешь уйти от меня к этому малолетнему придурку?

Гала (колеблется):

Я… ну…

(с неожиданной решительностью):

Мне все равно, куда идти. Все равно, с кем жить. Лишь бы только не с тобой.

Это правда. Я не кричу так громко, как ты, что убегаю на край света, но я действительно ухожу.

Поль:

Гала, одумайся. Я люблю только тебя. Люблю ужасно. Другие не имеют для меня никакого значения. Мы с тобой соединены небом, соединены навеки. Мы состаримся вместе…

В это время фантом Дали воровато подскакивает к Полю и со смехом выдвигает у него из живота ящик. В ящике аккуратными стопками сложены чистые, отглаженные трусы и носки. С тем же идиотским смехом Дали тыкает в них паль цем.

Поль смущенно задвигает ящик обратно, теряется и замолкает.

Фантом Дали (глухим голосом, который звучит откуда-то из-за сцены):

Гала, Градива, Елена Троянская, святая Елена, Леда, Мадонна, Гала Галатея Плацида…

Я всю жизнь любил тебя, только тебя, даже еще тебя не зная. И вот ты воскресаешь, воплощаешься, являешься мне…

Всю жизнь мне снился странный сон, всегда один и тот же: темноволосая девочка, закутанная в меховую шубу, скользит на санках по снегу. А я в этом сне обожаю эту девочку, я поклоняюсь ей.

И вот: девочка выросла и стала явью. Она выходит из зеркала моих туманных снов…

Гала (с мстительным торжеством, Полю):

Ну, что, ты слышал? Я ухожу к нему, потому что он будет обожать меня. Меня, только меня. Это и есть моя настоящая судьба. Одна прямая линия. Любовь и верность. Я буду его королевой. Мы с ним никогда не расстанемся. Мы пройдем по жизни, держась за руки, и даже время перестанет существовать для нас под ярким солнцем каталонского лета. Пусть он тощий и неловкий, пусть он странно одет, я ухожу к нему. Мне все равно.

Поль (отчаянно ищет контр-аргументы):

Да, но ты забыла про деньги. Вы будете отчаянно бедны. Будете жить в ужасной лачуге, в рыбацком поселке. Без воды, без электричества. Тебе придется мыть пол своими руками.

Это тебе-то! С твоими руками!

В Париже ты будешь бегать с его картинами по всем художественным галереям, лишь бы добыть денег на пропитание.

Гала:

Это пустяки. Разве подобные вещи могут меня остановить – меня, с моей энергией?

Я разовью бешеную деятельность. Я заведу знакомства среди великих мира сего. Общество, которое будет окружать меня и моего мужа, будет совсем другим, чем у тебя. Это будут не твои мелкобуржуазные сюрреалисты без сантима в кармане. Это будут владельцы звучных имен и миллионных состояний, венецианских дворцов и аргентинских ранчо. Это будет элегантное общество, jet - set society .

И все они будут обожать моего маленького Дали. Они будут покупать его картины, делать ему заказы. Я сама позабочусь об этом. Очень скоро у нас появятся деньги – много денег. Нас будут приглашать на светские приемы.

Поль:

Как же он будет позорить тебя на этих светских приемах! Он будет беспрестанно выделывать свои нелепые фокусы. Он способен не съесть ни кусочка за званым обедом, а когда хозяйка дома спросит его, почему, - ответить, что он уже закусил дома вилками.

Гала:

Это неважно. Просто у него будет экстравагантный имидж, легенда скандалиста. Кстати говоря, он станет настоящим денди. Будет носить сверкающие плащи, трость с золотым набалдашником. Отрастит огромной длины усы и будет лихо закручивать их вверх. От образа боязливого, неуверенного в себе мальчика не останется и следа.

Поль:

А ты подумала о себе самой? Чем будешь ты рядом с ним? Ты превратишься в его тень. В женщину, которая всегда рядом, всегда молчит, всегда со всем согласна.

Гала:

Да, я согласна быть тенью мужчины, который будет меня обожать. Впрочем, и это неверно. Я буду не тенью. Я буду той силой, которая будет двигать его вперед, тем мотором, который даст ему крылья. Я принесу ему удачу. Заказы посыплются на него, как из рога изобилия: картины, украшения, дизайн одежды и машин, оформление витрин магазинов… Мы уедем в Америку, в новую жизнь, сбросив с себя погрязающую в новой войне Европу, как змея – старую кожу. В Америке наше состояние станет огромным: доллары, доллары, миллионы долларов…

(на мгновение умолкает):

Я сама буду обсуждать с покупателями цены и контракты. Про мой взгляд будут говорить, что он пробивает стены и банковские сейфы.

Поль:

И ты надеешься, что это богатство даст тебе счастье? Оно ничего тебе не даст, кроме безумного страха оказаться опять в бедности. Ты станешь жесткой и холодной: уголь и лед. Вот все, чего ты добьешься. У каждой медали есть оборотная сторона.

Гала:

Зато у меня будет любовь. Мы никогда не будем расставаться с моим маленьким Дали. Мы пройдем по жизни, держась за руки. Он будет рисовать только меня. Я буду его Муза, Мадонна, Валькирия…

Поль:

Как бы не так. Очень скоро твой маленький Дали станет полным импотентом. Да еще будет обосновывать свою импотенцию теорией о том, как надо «любить, не дотрагиваясь». Он будет называть эту теорию «кледализмом», по имени героини своего романа «Скрытые лица». Хороша ты будешь в этом кледализме – с твоим-то бешеным темпераментом! А он будет любить в тебе только себя, только свое отражение. Ты будешь питать его нарциссизм: он будет любоваться в тебе своим гением.

Знала бы ты, как тебе это надоест!

(Гала молчит)

Поль (входя в раж):

Маленький Дали просто осточертеет тебе. Ты будешь убегать от него, гонять на «Кадиллаке» по Италии, таская за собой чемоданы, набитые долларами, - ты чокнешься от страха перед бедностью. Ты уже станешь старая, морщинистая. Ты будешь делать на своем лице лифтинг за лифтингом, но дряхлость будет проступать снова.

Старость сыграет с тобой злую шутку. Ты начнешь проигрывать целые состояния в казино. Ты будешь настойчиво домогаться молодых любовников. Ты станешь настоящей пожирательницей свежей плоти – не зря Дали нарисует твой портрет с бараньими ребрами, торчащими из плеча. Пожирательница сырого мяса…

Даже в 80 лет ты будешь продолжать платить за любовь мальчикам, которым уже годишься в прабабушки.

(Гала упорно молчит).

Поль (продолжает, в ярости):

А твой маленький Дали – во что он превратится? Отрастит себе брюхо. Лысый, все лицо покрыто темными пятнами. Будет мнить себя настоящим королем. Заведет целую свиту, которую будет таскать за собой из Парижа в Нью-Йорк, из Венеции в Барселону. Эти прихлебатели будут занимать целые этажи в самых дорогих гостиницах, вокруг вашего королевского «люкса». Дали каждый день будет водить их по роскошным ресторанам и клубам.

На сцену со свистом и улюлюканьем выскакивает толпа фантомов, составляющих «Двор чудес» Дали: уродцы, карлики и «ангелы» – кажущиеся бесполыми, тонкие и высокие, платиново-белокурые юноши и девушки. Последним выходит с победоносной улыбкой фантом Аманды Лир – высокой роскошной блондинки.

Поль:

Вот, посмотри. Твой Дали уже не будет появляться повсюду только с тобой.

Его будет сопровождать красавица Аманда Лир, певица и художница. Дали будет нежно называть ее «Стрекозой». Куда тебе, 80-летней, будет тягаться с ней! Дали с Амандой будут неразлучны: их будут видеть вместе на светских приемах, на утончен ных маскарадах и балах. Все газеты будут пестреть заголовками: « Love story в Кадаке се».

Гала (упрямо):

Мне все равно. Я знаю, что он будет любить только меня. И я – только его.

Поль:

Да? Ты так думаешь? Ну, тогда смотри дальше.

На сцене появляются фантомы молодых любовников Галы, Уильям и Джефф. Джефф, чем-то напоминающий Дали в молодости, бледный и с горящими глазами, неуверенно делает шаг вперед.

«Двор чудес» Дали приходит в сильнейшее возбуждение. Уродцы и ангелы вскакивают с мест, начинают махать руками, кричать и визжать: «Джезус-Крайст-суперстар!» «Иисус-Христос-Суперзвезда!»

Поль:

Вот твои дорогие мальчики. Наркомана Уильяма ты подберешь на улице в Нью-Йорке и повезешь в Верону, на могилу Ромео и Джульетты, - клясться друг другу в вечной любви. Прелестно! А свои последние годы ты посвятишь новому сокровищу, Джеффу Фенхольту, звезде популярной рок-оперы «Иисус Христос-суперстар». Ты будешь возиться с ним, как когда-то возилась с Дали, опекать его, лелеять и давать ему деньги. Бедная, дряхлая старушка.

Но он, конечно, бросит тебя и уедет в Америку.

А ты вернешься назад к Дали, которого давно видеть не можешь. Вы даже будете бить друг друга в старческом маразме. Ты будешь запираться в своем замке в Пуболе, куда он даже не имеет права входить без приглашения. Тебе противно все: и его окружение, и его творчество. Ты не хочешь никаких сюрреалистических штучек в своем доме. С торжественного открытия театра-музея в Фигейрасе ты уйдешь буквально через пятнадцать минут.

К 86 годам в твоей жизни не останется ничего, кроме разочарования, болезней, старческого маразма и полной деградации. Ты будешь желать только одного – смерти, потому что настоящая свобода – это только смерть.

На сцену медленно въезжает Смерть в черном Кадиллаке. Внутри Кадиллака – залитое водой и засиженное мухами, безобразное мертвое тело старой Галы.

Поль (менторским тоном):

Вот и все, чего ты добьешься, понятно? У тебя ничего не получится. Если ты уйдешь от меня, у тебя не будет больше никакой любви, и ничего у тебя не будет, одни разочарования.

Тебе не имеет никакого смысла уходить от меня. Подумай о том, что будет потом.

Гала (бесстрастным голосом; сидит очень прямо, сложив руки на коленях, как древний идол):

Мне все равно. Я ухожу от тебя.